Архитектура церквей — один из самых болезненных вопросов современной городской застройки. C одной стороны, мы видим множащиеся однотипные храмы. C другой — всё чаще сталкиваемся с неоднозначными проектами, заигрывающими с современностью. Попросили сооснователя бюро Quadratura Circuli Даниила Макарова и куратора проектов «МАРШ Лаб» Филиппа Якубчука рассказать про проблемы, тренды и будущее церковной архитектуры в России.
Макаров: У нас сложилась такая ситуация, при которой каждое направление архитектуры в рамках постмодернизма выбрало себе свои стилистические предпочтения: аэропорты тяготеют к так называемому хай-теку, бизнес-центры принято зашивать стеклом на манер модернистских небоскрёбов, жильё облекается в бесконечное число разных оболочек с однообразием внутренней структуры, офисные здания в историческом контексте часто решаются на чисто постмодернистскую игру в архитектурные элементы, а храмовая архитектура выбрала себе историцизм в качестве главной отличительной черты.
Это разделение довольно условное, теоретически ничего не мешает храму не облекаться в формы XV века, а скомбинировать конструктивные наработки модернизма и постмодернистскую интерпретацию модернизма. Таким, например, получился Георгиевский храм на Поклонной горе.
Храм Георгия Победоносца на Поклонной горе. Источник: wikipedia.org
В своё время он считался передовым, но сейчас можно сказать, что он так и не стал более современным, чем другие храмы середины девяностых. Он просто цитировал, компилировал и трансформировал иные образы, нежели его современники, в которых угадываются древнерусские храмы.
И если светская архитектура постепенно переросла концепцию «города пленённого земного шара», то церковное зодчество по инерции продолжает противопоставлять себя окружению, замыкаясь в собственном нарративе, воспроизводя привычные образы, которые с каждым годом всё меньше справляются с функцией эстетического и функционального удовлетворения, но до сих пор решают проблему узнаваемости.
Иначе говоря, не существует какого-то запрета на новые формы и нестандартные решения для церковной архитектуры, что подтверждают нестандартные православные храмы разных годов постройки, не отсылающие своим видом к дореволюционным прототипам. Но по историческим, культурным и иным причинам церковная архитектура выбрала и заняла оптимальную нишу в ушедшей эпохе.
КАКУЮ ЦЕРКОВЬ МОЖНО СЧИТАТЬ СОВРЕМЕННОЙ
Макаров: Все церкви, которые строились в последние десятилетия, являются современными не потому, что построены в наше время, а совсем по другой причине. В течение 70 лет строительство храмов было запрещено, а репрессивные действия в отношении религии надолго оставили в памяти верующих людей боль потерь. И вполне естественным после снятия запрета было начать восстанавливать утраченную или повреждённую архитектуру.
Но ключевой момент в том, что желание строить новые храмы в формах исторической архитектуры совпало с довольно развитым концептуально на тот момент постмодернизмом, а он как нельзя лучше подходил для подобного рода реконструкций, более того, он подразумевал это. Поэтому, с одной стороны, церковная архитектура последних десятилетий оказывается одновременно и современной в силу того, что проявляет идеи постмодернизма, который мы застали, а с другой — она устарела, потому что мы ещё не видим ни одного примера, который бы перерос идеи цитирования, копирования и заигрывания с историей.
Думаю, что современными можно в полной мере сейчас считать те храмы, которые предлагают, кроме свежего архитектурного образа, не обязательно при этом принципиально нового, ещё и проработку гибких социальных сценариев приходской жизни, взаимодействие с городом, незамкнутость, экономическую устойчивость. В эстетическом плане современность будет проявляться в минимизации декора, уменьшении формального копирования и эстетизации оставшихся архитектурных деталей.
ПОЧЕМУ ДУХОВЕНСТВО НЕ ПРИЕМЛЕТ НОВЫЕ ФОРМЫ
Макаров: Есть исторические, социологические, антропологические, теологические, философские и ряд других причин. Если обобщить, во многом на современное храмостроение повлияла история XX века. Желание восстановить утраченное после смены курса политики в 90-х наложилось на период в архитектуре, в котором деконструкция и цитирование являлись частью основного инструментария архитекторов.
Найденный подход к церковной архитектуре оказался настолько удачным и уместным в течение долгого времени, что преодолеть его непросто. Недостаточно сказать «нам нужны современные храмы, потому что мы живём в XXI веке», для этого важно иметь ещё и теологическое, философское обоснование окружающих культурных процессов, которое даст дополнительные опоры в формотворчестве.
Возможно, тема теоэстетики, которая получила развитие в последние годы в церковной академической среде, выведет понимание церковного искусства на следующий уровень, а пока мы имеем в наличии аргументацию эскапизма и борьбы с модернизмом.
Якубчук: Существенная часть православного сообщества очень болезненно воспринимает, по сути, абсолютно бытовой вопрос церковной жизни отдельного прихода. С одной стороны, это следствие централизации церковной власти: бытовой вопрос отдельного прихода почему-то становится центральной темой для обсуждения всего сообщества. С другой — это побочная черта нашего неофитства.
Мы склонны воспринимать весь церковный уклад изосакрально. То есть для нас поначалу одинаково священны заповеди Христа, форма подсвечников в храме и случайные слова бабули на свечном ящике. Мы всё принимаем настолько близко к сердцу, что всё это считаем незыблемым. Получается парадокс. Неспособность породить новые формы в церковной архитектуре и в церковных искусствах является следствием нашей «церковной молодости»: количество активных верующих за последние 30 лет быстро выросло, все это для нас ещё ново, и мы пока не способны без оглядки на прошлое самостоятельно творить новые формы церковного быта и церковной культуры. Мы к этому придём.
ГЛАВНЫЕ ТРЕНДЫ В ЦЕРКОВНОМ СТРОИТЕЛЬСТВЕ
Макаров: Есть несколько трендов, часть из которых связана с очередной ревизией истории и использованием тех исторических архитектурных форм, которые не так часто интерпретировались в течение трёх десятилетий.
Например, храм Покрова в Ясеневе «закрыл гештальт» с русско-византийской темой. Непонятно, будет ли иметь долгое продолжение «имперского» направление после собора Сретенского монастыря, храма Вооружённых сил и храма святого князя Владимира в Тушине.
Храм Покрова Пресвятой Богородицы в Ясеневе. Источник: Андрей Колычев / panoramio.com
Особо можно выделить наметившиеся два направления, которые могут стать основными: небольшие невысокие храмы, которые проще содержать общине, и храмы-комплексы, которые в одном простом или развитом объёме содержат помещения как для богослужений, так и для приходской деятельности. К первым относится храм Серафима Саровского в Кожухове, ко вторым — храм св. Игнатия Богоносца в Новогирееве и храма св. Сергия Радонежского на Ходынском поле.
Якубчук: Для себя я отличаю следующие тенденции в современном строительстве церквей: величие, сказочность, утилитарность. Величие призвано поражать масштабом, демонстрировать силу, власть, укоренённость в пространстве и времени. Типичные представители — храм Христа Спасителя и новый собор в Сретенском монастыре. Мне представляется, что это в основном проекты, так или иначе связанные с государством.
Храм Воскресения Христова и Новомучеников в Сретенском монастыре
«Сказочные» храмы характеризуются историческими формами, осознанными через графическую культуру эпохи модерна или современного фэнтези, в зависимости от кругозора авторов и заказчиков проекта. Лучшие храмы этого направления будто сошли с иллюстраций Билибина. Таковы проекты мэтра сегодняшнего храмостроения Андрея Анисимова. В печальном же случае мы получаем храм в Переделкине. Казалось бы, несправедливо ставить эти храмы в один ряд: одни академичны и тонки, другие — дистиллированный китч. Однако, у них есть общее стремление оказаться в сказке и сделать вид, будто кровавого для церкви XX века вовсе никогда не было. Это обычно спонсорские или рядовые храмы программы «200 храмов».
Княгиня на теремной башне. Иллюстрация к сказке «Белая уточка». Иван Билибин. Источник: artchive.ru
Иллюстрация к былине «Град Китеж». Иван Билибин. Источник: artchive.ru
Третье направление — утилитарное. В него я бы объединил все попытки решить вопрос с помещением храма минимальными средствами силами живой приходской общины. Это всевозможные вагончики, деревянные временные храмы, приспособление под храмы бытовых помещений, строительство экономных храмов в простейших формах.
Люди здесь зачастую без участия архитектора решают насущные задачи церковного быта и нередко находят достаточно изящные и простые решения. Это направление представляется наиболее устойчивым и перспективным. Его практики наименее подвержены идеологии и наиболее практичны. Это не всегда красиво, но всегда работает.
ПРИМЕРЫ ДЛЯ ПОДРАЖАНИЯ В СОВРЕМЕННОЙ ЦЕРКОВНОЙ АРХИТЕКТУРЕ
Храм преподобного Серафима Саровского в Кожухове. Источник: moseparh.ru
Проект храма священномученика Игнатия Богоносца в Новогирееве. Источник: hram-gireevo.ru
Макаров: Не уверен, что есть конкретные примеры, которые могли бы цельно задать уровень, на который стоит равняться. Скорее, есть отдельные удачные решения в разных проектах. Более удачными мне видятся уже упомянутые храм Серафима Саровского в Кожухове, храм св. Игнатия Богоносца в Новогирееве, храм св. Сергия Радонежского на Ходынском поле.
Храм Преподобного Сергия Радонежского на Ходынском поле. Источник: Andreykor / wikimedia.commons.org
Храм Казанской иконы Божией Матери в Гаване. Источник: Ντμίτρι / wikimedia.commons.org
Якубчук: Грубо говоря, такой храм пока не построен. Из построенного самый близкий к моему личному ожиданию от церковной архитектуры сегодняшнего дня — Казанский храм в Гаване. Проект не назовёшь новаторским, но это просто хорошо. Очень тактичная постройка, удивительно точно следующая традиционным формам и при этом абсолютно свежая и современная.
ГОТОВЫ ЛИ В РОССИИ К ТАКИМ ЭКСПЕРИМЕНТАМ
Макаров: Пока скорее нет, чем да, но в программе «200 храмов» имеется обратная связь по итогу строительства: типовые храмы первой волны, сделанные способом префабрикации, оказались очень негибкими и не такими дешёвыми, как ожидалось. Храмы второй волны были не типовыми и больше соответствовали нуждам прихода, но при этом использовали старый подход к застройке, что не всегда рационально задействовало территорию. Сейчас мы видим эксперименты с компоновкой храмов и приходских строений, думаю, вскоре и эстетическая проблема окажется в центре внимания.
Якубчук: Думаю, мы пока в стадии накопления запроса на новые формы. Этот запрос растёт естественным путем через смену поколений и рано или поздно приведёт к появлению действительно новых форм. В этом процессе очень важны бумажные проекты. Пока эти храмы собирают свою виртуальную паству в виде комментариев: «Ух ты! Я бы пошла/пошёл в такой храм!»
ПОЧЕМУ НА ЗАПАДЕ ПЕРЕХОД К СОВРЕМЕННЫМ ФОРМАМ СЛУЧИЛСЯ НАМНОГО РАНЬШЕ
Макаров: На Западе было всегда поступательное развитие церковной архитектуры параллельно с развитием всего остального искусства и культуры, без каких-либо драматических переходов. Там не было исторических факторов, которые бы удаляли из поля зрения деятелей культуры церковное искусство.
Якубчук: Никакого особого перехода, думаю, там не было. Идёт поступательный эволюционный процесс, не сильно тревожимый глобальными потрясениями, как это было у нас. Всё-таки гонения на церковь в советское время — это мощное тектоническое потрясение, по некоторым оценкам, превосходящее даже римские гонения раннехристианских времён. Мы как общество ещё не оправились от тех травм, архитектура — только следствие этой травмированности. Пока мы усиленно тоскуем по утраченному прошлому.
ЧЕГО ЖДАТЬ ОТ ЦЕРКОВНОЙ АРХИТЕКТУРЫ В БЛИЖАЙШЕЕ ВРЕМЯ
Проект храма на Верейской улице
Макаров: В этом контексте сегодня неминуемо будет осуществляться поиск новых архитектурных подходов, так как, кроме эстетического запроса, на горизонте храмостроения постепенно вырисовывается необходимость обеспечить принципы устойчивого развития, проработать новые модели приходской экономики, не завязанной на попечителях, вступить в диалог с городской средой и так далее.
Эти изменения повлекут за собой и корректировку эстетики. Готова ли к этому церковь? И да и нет. С одной стороны, мы часто сталкиваемся с открытостью к новому на уровне приходов, священники порой сами предлагают очень нестандартные пространственные решения.
C другой — до сих пор приходится иметь дело либо с запросом исторической «безопасной» архитектуры, либо с эстетической самоцензурой на всех уровнях иерархии. Привычное выбирают не столько по желанию, сколько для уменьшения рисков, связанных с задержкой строительства из-за переделки проекта, из-за опасений, что проект отклонят вышестоящие органы.
Отчасти инерция историцизмов обусловлена отсутствием качественной альтернативы, которую бы могли предложить архитекторы сегодня. Но тут получается замкнутый круг: заказа на новую архитектуру храма со стороны церкви нет, хотя запрос постепенно нарастает, а архитекторы не предлагают новое видение, так как этого заказа нет.
Как в московских храмах проводят концерты
https://strelkamag.com/ru/article/pochemu-v-rossii-slozhno-postroit-sovremennuyu-cerkov | 
